Основными реципиентами прямых иностранных инвестиций в последние десятилетия являются не развивающиеся (на них в 2003 г. по данным ЮНКТАД приходилось только 30,7% от общего притока ПИИ, в том числе 0,5% -на 49 наименее развитых стран) и не восточноевропейские и постсоветские страны с переходной экономикой (3,8%), а развитые страны. К тому же и этот приток прямых инвестиций, поступающих в развивающиеся страны, распределяется крайне неравномерно: на рубеже XXI в. порядка 80% объема инвестиций приходилось на 19 стран-реципиентов, в том числе около половины — всего на 5 стран. Среднегодовой показатель объема официальной помощи развитию, выраженный в процентах к ВИД развитых стран-доноров, на протяжении последних десятилетий имеет тенденцию к устойчивому сокращению. Например, в 1990 г. он составлял 0,33%, в 2000 г. — только 0,22% и в 2002 г. — около 0,2%. Чистый приток же частных финансовых ресурсов (по данным МВФ, всего 33,3 млрд долл. — в 2000 г. и 96,5 млрд — в 2004 г.) распределяется также крайне неравномерно, многие страны с низким уровнем доходов имели близкие к нулю либо отрицательные значения чистого притока частного иностранного капитала. В экономической литературе часто анализируются не всегда благоприятные последствия ослабления валют менее развитых стран под давлением доллара и евро, процессы долларизации местных денежных систем.
Не менее серьезными являются и проблемы, с которыми по тем же самым причинам сталкиваются менее развитые страны в попытках использовать выгоды более широкого участия в международной торговле. В трети развивающихся стран за 1990-е гг. произошло уменьшение показателя их внешнеторговой квоты (отношение оборота внешней торговли к ВВП). Согласно имеющимся статистическим данным, к концу 1990-х гг. условия торговли наименее развитых стран ухудшились по сравнению с началом 1970-х гг. примерно на 50%. Хорошо известно, что на переговорах в рамках ВТО (в том числе в формате нового раунда многосторонних торговых переговоров, начало которому положила IV Министерская конференция ВТО в Дохе в ноябре 2001 г.) позиции развивающихся стран, заинтересованных в либерализации доступа своей продукции на рынки многих трудоемких товаров в развитых странах (прежде всего текстиля, аграрной продукции), встречают серьезное противодействие, соответствующие таможенные барьеры все еще остаются достаточно высокими.
В настоящее время любой производитель из периферийных стран сталкивается в мирохозяйственных центрах со множеством рыночных и нерыночных барьеров на пути своих товаров. Продукция из развивающихся стран в передовых экономиках подлежит дорогостоящей и сложной (по сути, протекционистской) процедуре сертификации, патентования, проверке на соответствие стандартам и нормам и т.д. Даже если обратиться к исключительно тарифным методам ограничения экспорта из развивающихся стран, то окажется, что в странах — лидерах мировой экономики, как показывают исследования аналитиков Всемирного банка, в 1990-е гг. эффективная (взвешенная по реальной структуре импорта) ставка импортного тарифа на продукцию обрабатывающей промышленности развивающихся стран была в 3,5— 4 раза выше, чем на соответствующую продукцию из передовых экономик. (Данный вывод может показаться недостоверным некоторым читателям, знакомым с существованием в рамках ВТО Генеральной системы преференций для развивающихся стран, правилами Ломейских конвенций ЕС И др. Тем не менее оснований не доверять в этом вопросе экспертам Всемирного банка нет.)
