Получив одобрение на сессии СЭВа, а затем, в июне 1962 г., па совещании руководителей стран-членов, Основные принципы международного социалистического разделения труда превратились в документ программного характера, своего рода коллективное кредо в отношении развития взаимного экономического сотрудничества. Этот документ, правда, не давал ответа на многие практические вопросы, не определял конкретные механизмы претворения в жизнь декларируемых принципов, а лишь заявлял о совместных намерениях создать более совершенную, чем капиталистическая, мирохозяйственную систему. Тем не менее, провозгласив новые принципы и начав претворять их в жизнь, Совет экономической взаимопомощи оказал определенное влияние на подход развивающихся государств к переустройству мирового экономического порядка, да и на представления международных политических и интеллектуальных кругов по этим вопросам. Показательно, что два конгресса Международной экономической ассоциации в середине 70-х и начале 80-х годов поставили в центр внимания проблемы развития мировой экономики.
Слабым местом развивающейся в рамках СЭВа интеграции оставался механизм сотрудничества, практически исключавший прямые., сделки между предприятиями и переносивший принятие решений на государственный уровень. Координация пятилетних планов, межведомственные (па министерском уровне) соглашения о специализации и кооперировании производства, ежегодно определяемые Госпланами и Министерствами внешней торговли списки взаимных товарных поставок и фиксированные цены на них — все это представляло жесткую бюрократическую конструкцию, в которой рыночные инструменты (цены, отражающие соотношение спроса и предложения, валюта и валютный курс, конкуренция) играли подчиненную, норой чисто формальную роль. Этот изъян оказался предметом полемики на конгрессе Международной экономической ассоциации в Будапеште » августе 1974 г., посвященном теме «Экономическая интеграция. Глобальная, региональная, секторальная». Она развернулась вокруг доклада под названием «Международная интеграция посредством планирования и с помощью рынка. В нем содержался сравнительный анализ двух типов региональной интеграции в Европе и предпринималась попытка объяснить сильные стороны координации планов и слабости рыночной либерализации как методов осуществления интеграции.
По прошествии более четверти века стало очевидным, что сочетание государственного регулирования с рыночным, осуществляемым на основе свободной конкуренции, остается актуальной темой, а может быть, даже представляет ключевую проблему переустройства мирового экономического порядка. Справедливости ради следует сказать, что на будапештском конгрессе, да и в последующем, в 1969-1971 гг., при составлении Комплексной программы социалистической экономической интеграции стран СЭВа наблюдалась переоценка возможностей и преимуществ плановых методов интеграционного сотрудничества и умаление роли рыночных механизмов. Но у большинства западных экономистов преобладала другая крайность – вера но всесилие свободного от всякого государственного вмешательства рынка. И только немногие из них, включая Людвига Эрхарда, признавали необходимость программирования и дирижизма, расходясь лишь в вопросе о пределах и методах государственного вмешательства в интеграционные процессы. Выступая на конгрессе, один из основоположников науки о мировой экономике проф. Г. Хаберлар признал, что в странах Запада существует смешанная экономика, что поэтому для успеха европейской интеграции недостаточно устранить торговые и другие барьеры на пути взаимодействия частного бизнеса, нужно еще участие государств и межгосударственных организаций. Однако главную движущую силу, по его мнению, представляли рыночные механизмы. Он считал маловероятной конвергенцию плана и рынка как в национальной, так и в международной экономике. Словом, мировой экономический порядок понимался тогдашней западной экономической мыслью как продукт действия свободных рыночных сил при минимальной координирующей роли государств и их вмешательстве.
